Новолуние не придёт никогда.
*выигрывает вовсе не тот, кто умеет играть по всем правилам; выигрывает тот, кто умеет отказаться в нужный момент от всех правил, навязать игре свои правила, неизвестные противнику, а когда понадобится — отказаться и от них. Кто сказал, что свои фигуры менее опасны, чем фигуры противника? Вздор, свои фигуры гораздо более опасны, чем фигуры противника. Кто сказал, что короля надо беречь и уводить из–под шаха? Вздор, нет таких королей, которых нельзя было бы заменить каким-нибудь конем или даже пешкой. Кто сказал, что пешка, прорвавшаяся на последнюю горизонталь, обязательно становится фигурой? Ерунда, иногда бывает гораздо полезнее оставить ее пешкой — пусть постоит на краю пропасти в назидание другим пешкам…
Аркадий и Борис Стругацкие. Град обреченный

Раньше я никогда не думала о смерти. По крайней мере, о своей собственной. Никогда, пока она не подобралась ко мне так близко, что её стальное жало защекотало мне горло. И вот сейчас, глядя в наполненные яростью глаза напротив, я поняла странную вещь...
Умирать страшно только в первый раз.
Потом уже становится всё равно.

Во мне просыпалась жестокость, которая вела меня по влажному, ещё пахнущему песочного цвета шерстью следу вслед за моим собственным  медноволосым самцом. Сейчас, на охоте, это слово не коробило и не резало слух. Оно было так же органично, как и эти горы, этот редкий хвойный подлесок и мы двое, грациозно взбирающиеся по склону.

Солнце было надёжно спрятано за тучами,  когда мы – Калены (я говорила, говорю и буду говорить о нас с нескрываемой гордостью), отправились играть в бейсбол. Самое смешное, что компанию в этой игре нам собирались составить Волки из резервации: никаких сюрпризов, только свои. Сэм, Пол, Джаред, Эмбри и, конечно же, Джейкоб.

И что дальше?

***

Появляется она.

Кликабельно*